(no subject)

Над хайвеем второй день висят неподвижно как воздушные змеи два здоровенных коршуна. Впрочем слово «как» здесь неуместно. По английски и коршун и воздушный змей называются kite.
Коршун питается в основном падалью, т.е. это не только красивая, но и благородная птица.
С тех пор как я насмотрелся "животного кино", я полюбил падальщиков и травоядных, а хищники представляются мне злобными тварями. Романтический Брем в XIX в. описывал львиную охоту так: лев прыгает на спину быка, одним рывком могучей лапы мгновенно ломает ему шею... Но в наше время лев коррумпирован и зажрался, и сегодня работают в прайде только львицы.
Львица предпочитает легкую добычу – детеныша гиппопотама или больную зебру. Ну а уж если нападает на быка, то по-женски кидается под него, впиваясь в его губы зубами и одеваясь на рот и нос своей пастью как перчаткой. Несчастный бык, парализованный болью, мучительно умирает от удушья, а потом набегает вся стая и рвет мертвеца на части, вымазываясь в крови и дерьме.
Не хищные орел или ястреб, а коршун - вот кто прекрасен. Наблюдатель лугов и полей, зоркий и неутомимый. Да, но эти два коршуна, целых два дня просто висят, не спускаясь. Неужели еще только предчувствуют, что кто-то умрет? Кто?